– Я тоже люблю спорт, – сказал Рик, взял канистру и направился в столовую, по пути разбрызгивая жидкость вдоль плинтусов.
Последовавший за ним Уилл подхватил со стола свою тарелку и стакан. К тому времени, когда он включил воду, заливая успевшие подсохнуть остатки яичницы и апельсиновой мякоти, голос Рика доносился уже из кабинета:
– Так вот, обычно я прихожу по вторникам, но пару недель назад хозяйка отменила мой визит. Сегодня я впервые смог вернуться на адрес. Последние несколько недель мы были чуток заняты.
Когда Уилл вошел в кабинет, Рик уже выскользнул в коридор, по пути к лестнице брызгая то тут, то там. Уилл, занервничав и одновременно почувствовав себя идиотом, задался вопросом, поднималась ли Анджелина с дезинсектором наверх. Затем откашлялся. Он понятия не имел, надо ли ему сопровождать Рика, но тот его не ждал, по-видимому, зная, куда идти. И Уилл просто остался в кабинете (надеясь, что Анджелина поступала точно так же), а минут через пять Рик, насвистывая, спустился на первый этаж. Затем, не останавливаясь, обогнул перила, открыл дверь в подвал и вошел туда.
Вернувшись на кухню, Уилл убрал подложку для тарелки, смахнул крошки в ладонь и вытряхнул их в мусорное ведро, все это время мусоля странную мысль, что Рику в этом доме, похоже, комфортнее, чем ему. В кабинете он бросил газету на стул и стал ждать, сунув руки в карманы. Снова появившись в поле зрения и поставив канистру на пол, дезинсектор выудил из нагрудного кармана листок бумаги и вручил его Уиллу.
– Так у вас сегодня выходной, да? Мне бы тоже отгул не помешал, но это вряд ли. Работы по горло.
Уилл приблизился к входной двери и распахнул ее.
Рик последовал за ним и снова опустил канистру на пол рядом с подставкой для зонтов.
– Ручка нужна? – спросил он, протягивая ее Уиллу.
Уилл, наконец заметив галочку, взял ручку и расписался в счете. Рик, помахав на прощанье, направился к фургону.
– Ну и дождичек, а? Передайте хозяйке: в следующем месяце я вернусь к обычному расписанию.
Уилл оставил свой экземпляр счета на узкой консоли у входной двери и отправился в столовую. Подойдя к окнам, проследил за тем, как Рик выезжает с подъездной дорожки. Еще не было и половины десятого. Уилл потер руки, словно в предвкушении стоящего перед ним блюда, но в голове крутилась мысль: «И что теперь?» Он устал от планирования, и все же каждая клеточка его тела жаждала плана.
Стоя перед окнами и позвякивая мелочью в кармане, Уилл оглядывался по сторонам и мечтал, чтобы Анджелина оказалась рядом. А потом вспомнил про подвал. У подножия лестницы попахивало затхлостью, но куда сильнее ощущался химический запах пестицида. Уилл открыл дверь в детскую игровую, но, когда раздвинул занавески, выяснилось, что деревья почти полностью загораживают свет. Он вышел, пересек прихожую и направился в комнату для гостей, в которой, насколько ему помнилось, никто ни разу не останавливался. Отдернул штору, и в помещение хлынул яркий свет. «Эта годится. Вполне». Уилл отвернулся от окна и обозрел то немногое, что в ней находилось с тех самых пор, как Анджелина поставила посередине комнаты кровать. Надо будет спросить у нее, нельзя ли сдвинуть кровать в угол и снять эту штору.
Черт побери, ведь Рик‑то Анджелину не спрашивает. Просто спускается по лестнице и придвигает кровать к стене. Что ж, это и его, Уиллов, дом тоже, верно? Если Рик не спрашивает, то и он не станет.
Снова звонят? Он никогда ничего не сделает, если ему придется постоянно подходить к двери. Уилл поднялся наверх и открыл.
Улыбка сотрудника «Федекса» погасла, он сунул фотографии, которые держал в руках, в карман рубашки, где значилось его имя: «Дейл».
– Как поживаете, сэр? Мне просто нужна ваша подпись.
Уилл поставил подпись на какой‑то электронной штуковине, напомнившей ему «волшебные экраны», которые раньше были у девочек, затем Дейл вручил ему пакет и пожелал хорошего дня. Уилл выдавил из себя «Вам тоже» и захлопнул за ним дверь. Бросил пакет – документы по образовательной зарубежной программе Ливи – на счет дезинсектора. Дейла хотя бы не пришлось пускать в дом.
Глава 7
В спортзале Анджелина заняла одну из двенадцати беговых дорожек, напротив которых располагались шесть свисавших с потолка плоских телеэкранов. Перед ней зашла невысокая женщина с аккуратным маленьким хвостиком. А после нее явилась невзрачная парочка в линялых растянутых футболках, державшаяся за руки. Внимание Анджелины привлекли темные носки, высоко натянутые на икры мужчины. Особа, которую он тащил на буксире, носила темно-синие кеды.
Анджелина проверила телефон. Ни единого сообщения. Обычно к этому времени обязательно приходило что‑нибудь от дочерей. И от Кейт. Ей так много нужно рассказать Кейт, но Кейт до Нового года подвизается волонтером в юридическом центре для женщин в Южной Африке.
Целую вечность назад, когда они с Кейт вместе снимали квартиру, Анджелина любила патронажное дело так же сильно, как Кейт юриспруденцию. Они всегда соперничали друг с другом, кто принесет миру больше добра. Победа вновь и вновь оставалась за Кейт – и остается до сих пор. Конечно, к этому сводилась только половина общения. Вторая половина была посвящена предстоящим свиданиям. В этом отношении Анджелина преимуществ не имела, поскольку в больнице Северной Джорджии ее поначалу поставили в ночные смены, однако оказалось, что пребывание в полночной клинике с ее тихими коридорами и гробовым безмолвием лучше победы в номинации «любовь», причем победа всё равно осталась за ней – и остается до сих пор.
Много лет назад, пробыв замужем всего три месяца, Кейт подала на развод. Брак, сама его идея, заявила она, порочна. Кейт высказывала данную мысль не единожды; она твердила об этом при каждом удобном случае. В последний раз – за обедом, после которого Кейт улетела в Кейптаун, а Анджелина с Уиллом отвезли Айрис в университет. Подруги встретились в Атланте, недалеко от офиса Кейт в Бакхеде, в какой‑то маленькой забегаловке, потому что Кейт хотела позавтракать, а Анджелине было все равно.
– У меня никогда не бывает времени на завтрак, – объяснила Кейт. – А я ведь люблю его больше обеда и ужина.
– Вы с Уиллом одного поля ягоды, – заметила Анджелина.
– Как поживает Уилл?
– Всё так же. – И подруги, как всегда, рассмеялись.
– Итак, – объявила Кейт, – очередной крах. Помнишь моих знакомых – Томпсонов? Они крутили любовь еще со средней школы. Но за двадцать лет семейной жизни осточертели друг другу. Вот что делает с любовью брак.
Анджелина куснула сэндвич с яичницей.
– Во-первых, эти бесконечные компромиссы вредны для личности, – продолжала Кейт. Анджелина взяла кружку с чаем и откинулась на спинку стула, позволяя подруге оседлать любимого конька. – Во-вторых, «во веки веков» – это нелепость. Люди меняются. Мне надо было заделаться политиком и инициировать законопроект об упразднении браков. «Защитим любовь! Запретим браки!» – вот какой лозунг я наносила бы на футболки, кружки и автомобильные наклейки.
– Как там Майк? – усмехнулась Анджелина.
– Отлично. Правда, снова стал поговаривать о том, чтобы съехаться. На сей раз под предлогом больших выплат по ипотеке. Не думаю, что он это всерьез. Майку известно, что я никогда не продам свой дом и никого к себе не пущу. Пока меня не будет, парень поостынет.
– Ты ведь знаешь, что Уилл – не проблема.
– Знаю, подруга.
– Он лишь нечто вроде помехи, которая не дает мне разобраться с настоящей проблемой. Но через неделю, когда мы отвезем Айрис в университет, это станет неважно. В моем распоряжении окажется куча времени и пространства. Я наконец‑то смогу вернуться к себе настоящей – кто бы она ни была в данный момент.
Анджелина опустила глаза. Она провела на беговой дорожке всего двенадцать минут. Во всяком случае, Кейт порадовалась бы, что подруга выходит из дома.
Невзрачная парочка направилась в ее сторону, уже не держась за руки, но соприкасаясь плечами и локтями, словно испытывая непреодолимое желание оставаться тем или иным способом связанными. Анджелина почувствовала, что у нее краснеет лицо и пересохло во рту. Женщина заняла беговую дорожку перед Анджелиной, мужчина – соседнюю. Анджелине стало интересно, как их зовут. На ум сразу пришло имя Надин. Спутника Надин она, немного поломав голову, нарекла Фрэнсисом. Что ж, Надин и Фрэнсис с его носками и ее кедами идеально подходят друг другу.